– А что вы скажете о выдвинутых ящиках и разбросанной наполу одежде?

– Да, я промахнулся, – уныло признал Лунк. – Шор, наверное,встал сразу же после моего ухода. Обнаружив, что меня нет, он понял, что яотправился к Матильде Шор, чтобы сообщить о его возвращении. Боже, ну почему япозволил ему обвести себя вокруг пальца?

– Вы считаете, что он обыскал дом? – уточнил Мейсон.

– Наверное, раз уж открывал дверь в кладовку и устроил всеэто на полу.

– Что он искал?

– Понятия не имею.

– У вас должно было быть что-то, что требовалось ФранклинуШору, – настаивал Мейсон.

Лунк подумал несколько секунд, а потом заявил:

– Я думаю, что удача в последнее время отвернулась от Шора.Он нуждался в деньгах.

– А у вас они есть?

Лунк помедлил, а потом кивнул:

– Да, отложил немного на черный день.

– Где они?

Лунк молчал секунд восемь-десять. Мейсон начал раздражаться.

– Послушайте, я вас обворовывать не собираюсь.

– В кармане брюк моего лучшего костюма, висевшего в шкафу, –признался садовник.

– Давайте проверим, там ли они еще.

Лунк вернулся в первую спальню. Котенок открыл заспанныеглазки, зевнул, встал на четыре лапки, выгнул спину дугой, потянулся вначалепередними лапками, потом задними и произнес:

– Мяу!

Мейсон рассмеялся.

– Мне кажется, он голоден, – решил адвокат. – У вас естьмолоко?

– Свежего нет, только консервированное. Хелен Кендалпринесла котенка сюда, чтобы больше его не отравили.

Лунк направился к груде одежды, валявшейся на полу, нашелнужную ему вещь, порылся в карманах. На его лице появилось выражение отчаяния.

– Все выгреб! Да будь он проклят! Взял все до последнегоцента!

– Сколько точно вы здесь держали? – спросил Мейсон.

– Почти триста долларов. На эти деньги можно далеко уехать.

– Вы считаете, что он хочет снова скрыться?

Лунк поджал губы и не стал отвечать.

– Вы думаете, что он вернется?

– Не знаю, – выдавил из себя угрюмый садовник.

– У вас осталось хоть сколько-нибудь? – уточнил Мейсон.

– Есть немного в банке. Наличных больше нет.

– Матильда Шор должна позвонить с минуты на минуту, –напомнил Мейсон. – Вы собираетесь говорить ей, что здесь появлялся ФранклинШор, а вы позволили ему снова скрыться?

– Боже праведный, нет!

– Тогда что ж вы намерены ей сказать?

– Понятия не имею.

– А что с цветами? Как вы объясните ей посланный букет розиз теплицы, который вы попросили доставить немедленно – в три часа ночи?

Лунк нахмурился, пытаясь придумать, как выйти из сложившейсяситуации, затем сдался и снова повторил:

– Понятия не имею. Ума не приложу.

– В таком случае вам просто незачем с ней разговаривать. Нелучше ли и вам уйти из дома?

– Хотелось бы, конечно, – признался Лунк, – но мне подобноене сойдет с рук.

– Почему? Я могу отвезти вас в гостиницу, зарегистрируетесьпод вымышленным именем, а тогда уже свяжетесь с миссис Шор, когда захотите. Ктому времени вы уже придумаете какое-нибудь объяснение. В таком случае вам непридется никому ничего говорить. Будете поддерживать связь только со мной.

Садовник медленно кивал.

– Да, я сейчас соберу сумку, а потом по чеку получу наличныев банке.

Мейсон достал бумажник и протянул Лунку две десятидолларовыекупюры.

– Вам незачем идти в банк, – сказал адвокат. – Вот деньги.Когда понадобятся еще, просто позвоните мне. Я оставил вам номер, по которомувы сможете со мной связаться.

Лунк внезапно схватил руку Мейсона и крепко пожал.

– Вы поступаете очень благородно, мистер Мейсон. – Садовникпомолчал несколько секунд, а потом добавил: – Если вы меня не бросите, япостараюсь вам помочь. Позднее я открою вам, что на самом деле требовалосьФранклину Шору. Дайте мне все обдумать. Я вам позвоню.

– Почему бы вам не сказать мне это сразу же?

На лице Лунка снова появилось угрюмое выражение.

– Не сейчас, – покачал он головой. – Мне необходимо кое вчем удостовериться, а потом, может быть, я открою вам это. Где-нибудь околополудня. И не пытайтесь вытягивать из меня ответ. Я жду кое-чего.

Мейсон внимательно посмотрел на садовника.

– А это кое-что – отчет о смерти Лича в утренних газетах?

Лунк покачал головой.

– Или отчет об отравлении Матильды Шор?

– Не старайтесь загнать меня в угол, – предупредил Лунк.

Мейсон расхохотался.

– Ладно, поехали. Я отвезу вас в небольшую тихую гостиницу.Зарегистрируетесь как Томас Триммер. Я заберу с собой котенка и прослежу, чтобыс ним все было в порядке.

Лунк печально посмотрел на Эмберайса.

– Хорошенько присматривайте за ним, – попросил он.

– Не беспокойтесь.

Хелен Кендал с сухими глазами сидела в приемном покоебольницы.

Ей казалось, что она уже там несколько часов. Девушка такнервничала, что не могла усидеть на месте, и одновременно была уже так измотанафизически, что у нее не осталось сил, чтобы ходить из угла в угол. В сотый разза последний час она посмотрела на часы. Она надеялась, что осталось ждатьнедолго.

Хелен услышала звук быстрых шагов по коридору. Она подумала,не идет ли кто-нибудь за ней, чтобы отвести к постели умирающего. У нееостановилось сердце при мысли, что ей сейчас сообщат, что все в порядке. Нотогда человек, наверное, шел бы медленнее. Шаги четко отдавались в пустомкоридоре. Быстрый ритм означал одно: идут за ней и нельзя терять ни секунды.

С побелевшими губами девушка встала со скрипучего плетеногокресла и направилась к двери.

В дверном проеме появился высокий мужчина в длинном пальто.Он ободряюще улыбнулся ей.

– Здравствуйте, мисс Кендал. Надеюсь, вы меня помните.

У девушки округлились глаза.